Илья Трофимович Дмитриев отметил на днях 98-й год рождения. В таком почтенном возрасте ветеран Великой Отечественной сам ходит по магазинам, сам ухаживает за лежащей супругой, сам приходит на заседания городского комитета ветеранов войны и военной службы…
- Как вам, Илья Трофимович, удается сохранить такую жизнеспособность?
- Думаю, что родительские гены помогают. А еще – занятия в молодости спортом и физкультурой. Вот два главных стимула долгой и здоровой жизни.
- Расскажите, каким видом спорта занимались в молодые годы?
- Любил бег: в школе бегал на 400, 800 метров, прыгал в длину и высоту. Особенно стал любить прыжки в высоту, когда увидел в Витебске, случайно приехал туда с родителями в 1936 году, соревнования прыгунов в высоту. Сам стал тренироваться в своей деревне: вскопал землю, поставил столбики, соорудил планку… И напрыгал «ножницами» (такой стиль был тогда) до 175 см. Это был высокий результат. Мировой рекорд в те годы не достигал еще 2-х метров… И это пригодилось мне в плену, в который попал в первый же год войны, когда отступали от немцев в Белоруссии и попали в окружение. А меня еще ранило в плечо. Так и очутился в концлагере в Польше, в Штеттине. Оттуда нас перевезли на судне в Норвегию. И до конца войны пробыл в так называемом «Шталаге 303», в его отделении неподалеку от Лиллехамера…
- Слышал ваш рассказ, как спорт спас вам жизнь. Расскажите, как это произошло?
- Начальник нашего концлагеря Густ Йенассен был норвежцем. Он постоянно бегал по утрам, тренировался в прыжках в высоту. Мне не раз удавалось увидеть его за этими занятиями. Я с группой военнопленных разработал план побега. Решили выйти на позиции наших войск. «Лучше уж, - думали, - погибнуть от пули, чем от голода и болезней…» Очень плохо нас кормили, много пленных умирали от болезней… Однажды, когда выпала минутка свободы от работ, я подошел к сектору для прыжков, где тренировался Густ… Планка была на высоте приблизительно полтора метра. Разбежался, а ноги не хотели нести тело вверх. Несколько раз разбегался, а на 7 или 8 раз прыгнул. И взял высоту… Кто-то зааплодировал: недалеко стоял Йенассен: «Молодец. А выше можешь?» – спросил на ломаном русском… Попробовал взять большую высоту, но ноги не давали живости мышцам. Не получалось прыгнуть выше… Мне стали давать дополнительный паек. Видимо, по распоряжению коменданта. Потом он вновь пригласил меня к сектору для прыжков. Мы прыгали вместе, наверное, часа полтора. У меня стало кое-что получаться… Но тут пришла пора совершать побег. Мы приготовились часа в 2 ночи совершить побег, но тут в барак ворвалась охрана и нас всех вывели на плац. Чтобы не подвергать товарищей опасности, я и мой товарищ признались, что хотели бежать. Нас бросили в карцер. Поняли, что расстрел неминуем. Через день нас отвели к коменданту:
- Вот что, преступник: если победишь меня сегодня в прыжках, будешь жить. Не победишь – умрешь…
Мы пошли к яме для прыжков. Вокруг нас стояли охранники и мой товарищ. Стали прыгать. Я понимал, что меня может спасти только чудо. И оно свершилось: откуда у меня взялись силы, не знаю, но я взял высоту, которую Йенассен не смог преодолеть… Мы с товарищем остались живы. Так спорт спас мне жизнь…
- А потом, после войны, занимались спортом?
- Нет. Надо было кормить семью, которую завел после возвращения из плена. Работал по 15-16 часов на железной дороге в Мурманске. Нагрузка была громадная – не до спорта… Но вот живу, видимо, так долго и от того, что физкультура помогла сохранять силы и здоровье. Желаю всем северянам заниматься спортом и физкультурой – прекрасная возможность есть у них в наши дни. Уверен: здоровье улучшится, сил прибавится. А значит, жить будут дольше…
- Давайте встретимся в ваш 100-летний юбилей. И расскажем читателям «Спортивного Мурманска» о вашей судьбе.
- Согласен.
Виктор ШУБИН
Алигусейн ШУКЮРОВ
Фото Виктора Шубина
